Рубль уплыл

Не успел рубль отправиться в пресловутое «свободное плавание», как тут же начал тонуть. Помню, как весной этого года оппоненты на телешоу мне кричали: «Зачем вы сеете панику?! Какие 40 рублей за доллар». И вот: 40 рублей за доллар.

Но есть ли повод для паники? Полагаю, нет.

Центробанк сделал то, что давно должен был сделать: официально отказался от системы поддержки курса рубля как от главного столпа национальной денежно-кредитной политики. Другое дело, что наконец пришли к этому в весьма необычных условиях, созданных уже не экономикой, а политикой. Назовем эти условия так, как весьма изящно их окрестил министр экономического развития Алексей Улюкаев, – «наведенные риски».

Рынок прореагировал на «освобождение» курса девальвацией рубля. Центробанк вынужден предпринимать валютные интервенции. И начались споры.

Ряд экономистов выразили мнение, что «падающий рубль разрушит финансовую систему России». В озаглавленной так статье «Независимой газеты» говорится: западные экономисты считают, что свободное плавание рубля угрожает финансовой стабильности в России, а отказ от поддержки рубля в условиях санкций невозможен. По прогнозам аналитиков агентства Fitch, золотовалютные резервы ЦБ сократятся с $465 млрд. до $450 млрд. к концу этого года и еще до $400 млрд. к концу следующего года.

На другом конце раздаются бравые голоса апологетов «антизападного» лагеря. Советник президента России Сергей Глазьев вообще предложил зафиксировать курс – как некогда в СССР, а депутат Госдумы Евгений Федоров предложил напечатать недостающие бюджету деньги и «запретить» инфляцию.

Поскольку ранее г-н Федоров разоблачил Виктора Цоя как шпиона ЦРУ и предложил россиянам жить «в бедности», но «чистить пятую колонну», этот вариант рассматривать не будем. Во всяком случае, это надо бы не на финансовом, а на каком-нибудь медицинском портале.

Посмотрим на первый вариант.

То, о чем говорят в Fitch – разве повод для паники? Если российский финансовый рынок в условиях очень трудного периода можно будет удержать ценой ВСЕГО ЛИШЬ сокращения резервов $400 млрд. – можно ли это считать плохим сценарием? Вряд ли. Это тот случай, когда стакан, скорее, наполовину полон, нежели пуст. Более принципиальный вопрос о другой цене – инфляции.

Напомню, что Центробанк слегка увеличил прогнозы по инфляции на этот год, но представил весьма оптимистичные прогнозы на будущие годы. При этом Эльвира Набиуллина – надо отдать ей должное – стоит твердо: перейти к плавающему курсу рубля, то есть полностью отказаться от валютных интервенций в пользу таргетирования инфляции. «При плавающем валютном курсе Банк России может полностью сконцентрироваться на управлении процентными ставками и достижении цели по инфляции», – считает глава Центробанка.

Если верить, что Центробанк не сойдет с этой позиции, то и в плане видов на курс рубля, и в плане видов на перспективы инфляции перспективы не внушают ужаса. Однако у этого варианта тоже есть цена, о которой напоминает Улюкаев. Он считает, что не стоит возводить таргетирование в абсолютный приоритет, поскольку это «ставит регулятора в невыносимую ситуацию, вынуждая достигать заложенных целей путем угнетения экономической активности».

Иными словами – платой за свободное плавание рубля может стать вместо инфляции цена денег. И вновь – вопрос о ставке.

Напомним, что значительная часть представителей банкинга и делового сообщества считает, что ключевая ставка в стране должна быть снижена. Сам Центробанк считает уровень ставки «вполне приемлемым». В этом году ставку трижды повышали, но едва ли пойдут на четвертое повышение.

Итак, рубль свободен, но падает. От резкого падения его способны удержать валютные интервенции, но ЦБ хочет сдерживать инфляцию не инъекциями, а регулированием ставки. Это сдерживает движение денег, а заодно и экономический драйв…

Оптимист назвал бы ситуацию уравновешенной, пессимист – патовой.

Но над всем этим нависает вопрос бюджета и финансовой дееспособности власти. Цены на газ и нефть плавно снижаются, и прогноз на будущий год – продолжение снижения. Первый вариант – пойти все же на девальвацию и инфляцию и укрепить тем самым бюджет, сохранив рублевый эквивалент снижающейся валютной выручки неизменным. Второй – завершать период противостояния.

А это значит, что в любом случае время, когда политика определяла экономику, неизбежно подходит к концу. Наступает логика финансов. Так что при всех трудностях, перспективы – куда более позитивные, чем кажется. В конце концов, лучше «трудное десятилетие» по Кудрину, чем воинствующая «бедность» по Федорову.